Малека Юкка Марковна (Санкт-Петербург) о спектакле «Зверь».

В Питере прошли гастроли Пермского театра «У Моста». Ходила на спектакль «Зверь» по одноименной пьесе Гиндина и Синакевича и осталась им совершенно потрясена!

Место и время действия — постапокалиптическое будущее, мир после взрыва, в котором осталось совсем немного людей, искалеченных катастрофой не меньше, чем земля, по которой они шагают в поисках сородичей. Вероятно, это далеко не первое поколение после конца света: былого мира они не знают, не помнят. Эти новые люди — безволосы, хриплы, по-первобытному грубы в мысли и речи. Движения их ломаны и навязчивы. По словам режиссера, эти манеры они снимали с жителей больницы для душевнобольных: каждому из актеров пришлось провести там некоторое время, чтобы познакомиться с обитателями и изучить особенности их поведения, а после того как поставили спектакль, пригласили на премьеру лечащих врачей той самой психбольницы. Психиатры остались довольны.

Психиатры люди привычные, а неподготовленному зрителю первое время сложно смотреть на все эти вычурные, но не изящные, а уродующие жесты, разбирать слова в сиплых подвываниях. Но только первое время. Проходят минуты, сцены — и уже легко видеть красоту Дочери за всеми лохмотьями, гримасами и спазмами, и женственность Матери — несмотря на горб и косолапость, ну а красота Отца в его силе и готовности защищать семью, так что ей никакие некрасивости и так не помеха — вот разве что не хватает ума, но с тем, что брутальность нечасто идет об руку с умом, мы и до Апокалипсиса знакомы.

Нужно просто продолжать смотреть — и пообвыкнешься, а потом и полюбишь. Это важный опыт преодоления своей ксенофобии. Зритель получает его в первые десять минут спектакля. Герои — пытаются на протяжении всего действа: встретив на своем бесплодном пути человека с длинными волосами, усами и бородой, они после долгих споров решаются оставить этого Зверя при себе, но продолжают его презирать, ненавидеть, бояться — просто из-за этой «шерсти». Что способно победить неприятие чужого — привычка? наука? любовь? Светел, дидактичен и пуст был бы этот спектакль, если бы хоть что-нибудь из этого оказалось волшебной таблеткой от дикой человечьей природы.

Но он не из таких. И потому становится высказыванием очень мощным и очень болезненным.